5 лет с первого «Минска»: Победы, поражения и перспективы дипломатической битвы за Донбасс

5 сентября – пятая годовщина подписания в столице Беларуси т. н. «Минска-1» – Минского протокола, предусматривавшего, в частности, прекращение огня на Донбассе. Эксперты в комментариях «Донецким новостям» по-разному оценивают ценность данного документа, сходясь, впрочем, во мнении, что он все-таки остановил масштабные боевые действия. Правда, ненадолго. Вскоре понадобился «Минск-2», который, фактически, «заморозил» вооруженный конфликт.

Немного недавней истории

Со стороны РФ данный Протокол подписал посол РФ в Украине Михаил Зурабов, со стороны Украины – второй президент Леонид Кучма (имел соответствующий мандат от руководства страны), со стороны ОБСЕ – швейцарский дипломат Хайди Тальявини. Отдельно свои подписи поставили тогдашние «руководители» захваченной части Донбасса – Александр Захарченко (от «ДНР») и Игорь Плотницкий (от «ЛНР»).

После подписания документа режим прекращения огня вступил в силу в тот же день с 18:00 по местному времени. Но относительное затишье длилось недолго. В январе 2015-го активные боевые действия возобновились, начались обстрелы городов. В феврале были заключены новые соглашения (т. н. «Минск-2»), которые, впрочем, так и не принесли на Донбасс мир.

Эксперты – о «Минске» и перспективах

Эксперты в комментарии «Донецким новостям» остановились на плюсах и минусах первого «Минска», а также на перспективах урегулирования конфликта на Донбассе в целом.

Андрей Попов, аналитик, специалист по политическому PR в ToShoNado.Agency:

– «Минск-1» был порожден ситуацией на фронте и геополитическим раскладом в Европе. Украинская сторона вынуждена была пойти на уступки и подписать договор, чтобы остановить наступление на свои позиции, перегруппироваться, а также реорганизовать экономику под новые вызовы.

Российская сторона также вынуждена была пойти на замораживание конфликта, потому что, вопреки ожиданиям российских политиков, Украина не захотела «сама разваливаться», идея «Новороссии» оказалась нежизнеспособной, а вести полномасштабную войну Кремль был не готов – пагубные процессы в экономике наметились уже тогда. При этом группировки т. н. «ЛНР» и «ДНР» без тысяч «отпускников» из РФ и «военторга» долго бы не протянули.

В 2014 году обе стороны пошли на неудобный компромисс, хотя Москва смогла сделать это, сохранив лицо и с земельными приобретениями, в отличие от Украины, понесшей не только финансовые, но и территориальные потери. Впрочем, колоссальные финансовые затраты РФ на фоне санкций и обвала цен на нефть вылились в рецессию и необходимость увеличивать налоги для россиян, повышать пенсионный возраст, проводить ничем не обеспеченную эмиссию рубля, стимулируя инфляцию и обвал курса, и т. д.

По сути, Крым и Донбасс стали «пирровой победой» Кремля, потому как привели к истощению и без того не самой сильной российской экономики. Игры в «мировое величие» стоят денег, которых у РФ нет. Чем дольше спорные территории будут в составе России, тем беднее станут россияне – социология показывает, что все больше их понимает эту перспективу, лозунг «Крымнаш» работает все хуже.

Москве приходится финансировать также режимы в Сирии, Венесуэле, Приднестровье, на Кавказе и пр. И все это без сверхдоходов с нефти и газа, которые были до 2014 года, а значит – в значительной степени за счет российского же внутреннего рынка и резервов. Фактически за счет россиян.

Показательно, что именно сейчас Центробанк РФ задумался над продажей облигаций внутреннего займа физлицам – а правительства стран идут на подобные шаги только в случае острой нехватки средств, когда банки не могут обеспечить приток валюты в резервы.

Украина после Майдана, бегства Януковича, потери Крыма и части Донбасса также находилась в плачевном преддефолтном состоянии. Гораздо худшем, чем РФ. Но если оценивать показатели спустя 5 лет, то мы видим, что ситуация у нас почти выровнялась. Так, средняя зарплата по Украине достигла 500 долл. (в Киеве – 650), в то время как в РФ (без учета Москвы) этот же показатель колеблется в пределах 550-650 долл. Если тенденция сохранится, то украинцы догонят россиян по доходам уже к началу 2020 года, хотя до Москвы со средней з/п в 1,3 тыс. долл., где оседает основная масса нефтедолларов, нам по-прежнему далеко. Впрочем, как и всей остальной России.

Фактически, украинская экономика по многим направлениям почти вернулась к довоенным показателям, в то время как Россия продолжает нести потери из-за наивных попыток казаться великой, а не просто большой. Имея сырьевую открытую экономику, любая дестабилизация грозит ей серьезными финансовыми потерями. Также, как и Украине. Только в условиях мира возможен экономический рост.

Владимир Путин понимает риски и хочет уйти из Донбасса, но на своих условиях, сохранив лицо и влияние. Также он понимает, что окно возможностей невелико – 2-3 года, пока Украина еще слаба, а в Вашингтоне, Париже и Берлине находятся дружественные режимы. Это делает его более договороспособным в рамках Минского процесса, т. к. он не хочет терять время.

Впрочем, не настолько, чтобы забыть ключевые требования, поднятые на знамя российской пропагандой – «особый статус» и т. д. Мы видим, что сегодня Минские договоренности уже не воспринимаются Кремлем как «победа». Сейчас это, скорее, «чемодан без ручки», который нести тяжело, но бросить жалко. Как и с Крымом (но это отдельная история).

Для Киева ситуация выглядит тоже совсем не так, как в 2014 году. Армия не совершенна, но несомненно боеспособна. Сейчас мы также с уверенностью можем говорить, что украинская экономика пережила шок первых двух лет и начался медленный, но стабильный рост ВВП, зарплат и пенсий. Гривна укрепляется на фоне рекордных выплат по внешним долгам, что еще пару лет назад воспринималось бы как фантастика. Если Зеленский сможет снизить тарифы и ставки по кредитам для бизнеса, то рост несомненно ускорится.

В новом Кабмине даже допустили, что следующий транш МВФ будет последним, т. к. Украина, дескать, вышла из кризиса и может обеспечивать себя сама, через ОВГЗ (облигации внутреннего государственного займа) и рост ВВП. Пока столь оптимистичные оценки я считаю преждевременными, но тренд в целом оптимистичный. Это усиливает позицию Киева в Минске.

Не забываем, что возврат Донбасса добавляет 10-15% к ВВП Украины, делая экономический рост двузначным, а граждан – богаче. При условии, конечно, что территории интегрируются в нашу экономику реально, а не формально (но это может войти в противоречие с российскими ожиданиями от «особого статуса»). Но чем слабее будет российская экономика, тем ниже будут запросы в Минске.

К этому надо добавить позиции США, Франции и Германии, которые очень плотно вовлечены в Минский процесс. Недальновидная политика Вашингтона привела к тому, что из-за торговых войн наметился серьезный раскол в Атлантике: европейские страны и компании несут убытки, что заставляет их искать альтернативу Штатам. Ближайшим к ЕС крупным рынком и источником углеводородов является Россия. Альтернативой Москве мог бы быть Иран, но Дональд Трамп и тут испортил карты европейцам.

Парижу и Берлину нужны дешевые ресурсы и деньги, и они явно готовы пожертвовать украинскими интересами ради этого, склоняя к компромиссам Киев. Но сделать это они могут только сохранив лицо перед внутренним электоратом и мировым сообществом, иначе западная аудитория, которую много лет настраивали против РФ, такой резкий финт воспримет плохо. Если с Вашингтоном ситуация не будет урегулирована, то европейцы будут все активнее выстраивать ту самую «Ось сотрудничества», о которой говорил Эммануэль Макрон в речи перед французскими дипломатами.

То есть «страны Оси» будут активно «стимулировать» Кремль и Банковую на некие взаимные уступки в Минске, такие как обмен пленными или прекращение огня – это можно обеспечить в краткосрочной перспективе. Эти тезисы помогут убедить мир, что «Северный поток-2» и снятие санкций – не «умиротворение» или унижение перед Кремлем, а мера «оправданная и действенная». Им надо хоть что-то предъявить своим избирателям в обмен на отмену санкций.

Несмотря на то, что Зеленскому также нужны имиджевые победы на Донбассе, украинская власть может позволить себе выжидать, увлеченно занимаясь укреплением позиций внутри страны. Сейчас только украинская экономика показывает хоть какие-то признаки роста, в то время как ВВП Германии, Франции и России уже в рецессии либо стремительно к кризису приближаются. 

Таким образом, ситуация складывается в пользу Минского компромисса – всем нужен мир, но базовые условия 2014 и 2019 годов кардинально изменились. Приоритетными вижу темы обмена пленными, прекращение огня и разведение войск, упрощение пересечения линии разграничения для граждан и товаров (угля, например). Это позволит Украине восстановить часть производственных связей, а России – снизить объем дотаций для «Л-ДНР».

Велик шанс, что «Минск» будут трактовать, скорее, на украинских условиях, чем на российских, если говорить про «особый статус» и амнистию. Потому что странам «Оси Макрона» и РФ результат нужен уже до конца года – к моменту запуска «Северного потока-2», иначе есть риск новых санкций и новых убытков. Правда, в качестве «кнута» умиротворения Киева европейцы уже заблокировали украинских импорт овощей и фруктов в ЕС.

Несмотря на в целом благоприятную для мирного процесса конъюнктуру, потребуется еще минимум 2-3 года для достижения реального компромисса по «особому статусу» и выборам, при условии, что экономический рост Украины и дальше будет ускоряться, а России – замедляться. Но тренд на мирное урегулирование благоприятный.

Отмечу главное: у всех участников Минского процесса свои мотивы, однако сегодня никто не заинтересован в крупных военных провокациях. Все остро нуждаются в позитивных инфоповодах и благоприятном PR, всем нужна красивая ТВ-картинка и ради этого они готовы на многое. Это хорошая новость для жителей Донбасса. Будем надеяться, дипломаты смогут урегулировать конфликт, восстановив территориальную целостность Украины с выгодой для простых украинцев по обе стороны фронта.

Владимир Фесенко, глава Центра прикладных политических исследований «Пента»:

– Минские соглашения – это вынужденный способ вывести конфликт на Донбассе из горячей фазы и попытаться его урегулировать. Это меньшее зло по сравнению с рисками большой войны.

Однако Минские соглашения так и не остановили войну полностью. Все попытки выйти на какое-то устойчивое перемирие оказались неудачными. В лучшем случае удавалось достичь временного снижения боевой активности.

По политической части «Минска» вообще нет никакого продвижения, и представляется маловероятной возможность политически урегулировать конфликт на Донбассе на основе Минских соглашений. Дело в том, что Россия и Украина прямо противоположным образом трактуют политическую модель урегулирования этого конфликта. Россия хочет предоставления «особого статуса» двум сепаратистским республикам под своим протекторатом. Но это абсолютно неприемлемо для Украины. Украина потенциально готова пойти на «особый статус» конфликтных территорий (но не сепаратистских республик), но временно (на переходный период), под международным протекторатом этих территорий (проведение местных выборов и обеспечение переходного периода под контролем международной переходной администрации), с демонтажем сепаратистских республик в процессе переходного периода. Украина также настаивает на том, чтобы вначале были решены вопросы безопасности и полностью прекратились боевые действия, а Россия требует первоочередного выполнения политической части Минских соглашений.

Принципиальные противоречия между Украиной и Россией в трактовке Минских соглашений являются первой главной проблемой, которая резко снижает вероятность полноценной реализации этих договоренностей.

Вторая и более фундаментальная проблема – России не очень выгодно полностью прекращать этот конфликт. Для Путина это инструмент существенного военно-политического воздействия на Украину и блокирования перспективы вступления Украины в НАТО и ЕС.

В итоге, образно говоря, Минские соглашения уже давно тяжело больны, почти на грани смерти, но умереть им не дают и периодически возвращают в палату реанимации. Парадокс ситуации в том, что при всей неэффективности этих соглашений, никто из подписантов не заинтересован (по разным причинам) в полном отказе от них.

Заинтересованность президента Зеленского в прекращении войны на Донбассе приоткрывает окно возможностей для урегулирования этого конфликта. Но это будет возможно только на основе реального компромисса и готовности России к такому компромиссу. Возможно, нас ожидает подготовка новой редакции Минских соглашений, в том числе и потому, что Зеленский не хочет брать ответственности за документ, который был подготовлен при участии Порошенко.

Руслан Бортник, директор Украинского института анализа и менеджмента политики:

– Первые Минские соглашения позволили 5 лет назад остановить масштабные боевые действия. С их принятием завершился этап, когда имелся существенный риск действительно прямого российского вторжения на территорию всей Украины (Госдума в свое время на это согласие). «Минск-1» обнулил этот риск. Более того, первые Минские соглашения фактически означали признание Москвой новых органов власти в Украине. Я считаю, что это была тактическая уступка со стороны Кремля. И значительный успех (на тот момент) Петра Порошенко и его команды.

В какой-то мере «Минск-1» стал существенным барьером для продолжения войны. Уверен, что эти соглашения сохранили десятки, если не сотни тысяч жизней. К сожалению, зимой-2015 боевые действия возобновились. Потом это обернулось ДАП, Дебальцево и вторыми Минскими соглашениями.

Отмечу, что пока ни Украина, ни западные партнеры не нашли лучшего подхода, чем эти соглашения, закрепленные, в том числе, в Генассамблее ООН.

Думаю, что мы будем и в дальнейшем оставаться в канве Минских договоренностей. Искать новые формы и «дорожные карты» в рамках этого формата. Пока же стоит отметить, что концепция, закрепленная в 2014 году кардинальных, существенных изменений не претерпела: автономизация региона в обмен на восстановление украинского контроля над ним.

Олег Стариков, эксперт по вопросам сектора обороны и безопасности:

– С моей точки зрения, в 2014 году была совершена стратегическая ошибка со стороны военно-политического руководства нашей страны. После того как РФ ввела в августе на территорию Украины группировку примерно в 9 тыс. человек, усиленную артиллерией и танками, следовало было признать акт военной агрессии. Наше высшее военно-политическое руководство должно было объявить военное положение и создать ставку Верховного Главнокомандующего. Но было принято решение пойти на поводу у РФ, и мы включились в гибридную войну, которую и сейчас наблюдаем – в виде конфликта малой интенсивности.

Россия с помощью своих вооруженных сил провела военную операцию в Иловайске и не только, фактически заставив высшее военно-политическое руководство Украины подписать «Минск-1». Своим тактическом звеном Кремль решил стратегические задачи. С тех пор мы начали действовать по плану РФ.

После Дебальцево, в февале-2015, когда было также совершено военное вторжение, путем оказания помощи сепаратистам в окружении группировки наших войск, Украину вынудили подписать и «Минск-2», который провели через ООН. Это соглашение фактически узаконило «Минск-1». С тех пор Украина уже не может выйти из этих договоренностей, мы обязаны их выполнять. И все заявления предыдущей власти, что Минский формат можно перевести в какой другой (Женевский, Будапештский и т.д.) – это попытка переключить общественное мнение, увести его от своих стратегических ошибок.

Президент Зеленский, проанализировав обстановку, понял, что данный конфликт можно решить лишь политико-дипломатическим путем, выполняя соглашения. Проблема сейчас разбита на ряд частей. Первое – выполнение 1, 2, 3 и 6 пунктов «Минска» (прекращение обстрелов, разведение сил, контроль Специальной мониторинговой миссии над всей территорий, обмен пленными). И сейчас мы видим подвижки по этим направлениям. При этом Россия традиционно старается получить от ситуации максимум выгоды, проводя с помощью своих вооруженных сил операцию «принуждения к миру». Естественно, на своих условия.

Зеленскому и его команде придется использовать весь дипломатический арсенал, чтобы заставить РФ реально выполнять все пункты соглашений. Сейчас оживилась подготовка ко встрече глав «нормандского формата». Думаю, после этого подвижки пойдут быстрее. Скорее всего, та методология урегулирования ситуации, которую мы наблюдаем в данный момент в районе Станицы Луганской, ляжет в основу урегулирования ситуации по всей линии фронта.

Максим Джигун, политолог:

– За время существования Минских соглашений российская сторона не решилась выполнить даже первый их пункт – прекращение огня. И, надо признать, что невыполнение этого пункта дало возможность украинской стороне дипломатично потянуть время, сохраняя антироссийские санкции, а также не позволяя реализовать пункты «Минска», которые прямо противоречат интересам Украины (амнистия боевиков, проведение местных выборов на неподконтрольной территории). По факту, их выполнение имело бы негативные последствия для нашей страны.

Подводя итоги подписания «Минска» в целом, можно сказать, что его наибольшим успехом является сохранения санкций протии России, но никак не приближение к окончанию войны на востоке Украины.

С каждым днем актуальность этих соглашений утрачивается – и украинской стороне нужно искать новые возможности проведения качественных переговоров с Россией, но никак не с подконтрольными ей боевиками оккупированного Донбасса.

Единственный, с моей точки зрения, эффективный путь к разрешению ситуации на Донбассе – сохранение (а лучше – усиление) санкционного давления на Россию, лоббирование Украиной идей реформирования системы международной безопасности, активная работа наших дипломатов и президента с международными партнерами. Ведь, как показывает практика, только постоянное напоминание о нашей проблеме, личное общение с лидерами стран «Большой семерки» и поиск новых аргументов в пользу Украины дают ощущение внешней поддержки нашей страны. Страны Запада должны постоянно убеждаться в том, что Украина – их последняя баррикада на пути к военным конфликтам в странах-членах ЕС.

Коментарі можуть залишати тільки зареєстровані користувачі